Когда по телу Мэтта прошла волна дрожи, и он обмяк, уткнувшись лбом в подушку рядом с моей головой и прижался виском к виску, я погладила его спину — ну хорошая же спина, отличная просто, я еще в саду оценила! — и несколько очень долгих мгновений просто лежала так. Закрыв глаза, приходя в себя. А когда, наконец, нашла в себе силы и аккуратно выбралась из-под светлого, он уже успел провалиться в дрему. Ухмыльнувшись, я нашла свою ночную рубашку, повертела скомканное одеяние в руках, разбираясь, где подол, где ворот, и поежилась — ночной воздух неприятно холодил влажную кожу. А потом, натягивая сорочку, не удержалась и тихонько рассмеялась.