Гражданская война — страшная вещь. В ней враг не враг, и победитель не победитель. Вот только понимание этого приходит только тогда, когда ты уже увяз в ней по уши.
— Берегите себя, — произнесла я. Вполне искренне, как внешне, так и внутренне. Гибели я бывшим соратникам все же не желала. Итон кивнул и покинул меня. А я еще некоторое время сидела на лавке, переводя дух, перебирая мысли. Последние ощущения от разговора не отпускали. Моя тайна всерьез меня волновала. А что, если?..
Мэтт промолчал, кажется, он все же верил, что я не брошусь крошить светлых направо и налево сразу, как получу свободу.
Сказать, что я была раздавлена — значило, ничего не сказать. А потом во мне всколыхнулась здоровая злость: — Так, дайте ручку! Дайте ее сюда!
И когда новое «всем встать, суд идет!» подняло на ноги зал, я встала вместе со всеми, зная, что это — последние мгновения, что мне остались. Потому что больше я этого ненормального, чокнутого, ненаглядного носорога не увижу…
— Вижу, ты, Лиза-темная, не из тех, кто ходит вокруг да около.