А я, резко опустив глаза в пол, тихо попросила: — Можно мне в ванную? И на непонимающее молчание светлого пояснила: — Перец… Я высыпала его в карман…
Я почувствовала, как челюсти против воли сжались. К счастью, я уже успела двинуться в указанном направлении, и светлые могли в лучшем случае увидеть мою напряженную спину.
— Мама, мама, пожалуйста, прошу тебя, не надо!
— С месяц не рекомендовано. Но в случае необходимости — смогу.
— Мэтт, — голос Камиллы сделался еще проникновеннее. — Ты же знаешь, что я все равно тебя осмотрю и все выпытаю, потому что ты мой брат и я тебя люблю, и я хотела бы, чтобы мне было плевать, но мне нет. А еще я устала просто адски, и я тебя по-хорошему прошу, будь раз в год хорошим мальчиком и расскажи мне все как на духу без вот этих вот танцем с бубном вокруг твоего раненого самолюбия.
Нет, есть мне не хотелось, несмотря на то, что я так и осталась без ужина. А вот вымыться — хотелось до невыносимого зуда в теле. Принять нормальный душ, одной, с горячей, а не полутеплой водой, постоять под ним, сколько хочется — а не пока тикает секундомер, смыть с себя весь этот год содержания в изоляторе.