Кажется, отдавать придется совсем не жизнь.
Абигайль поднялась, гордо вскинув подбородок — избежать битвы не получилось, значит, надо держать форт до последнего.
— Спасибо, — эхом отозвалась Лиза, глядя на меня.
— Ну, крапива, какая разница! Очень, между прочим, полезная травка… — Камилла бросила на меня укоризненный взгляд, принимая кружку с кипятком. Разбавленный чай она не признавала. Ох уж эти целители, стерилизуют все, даже себя изнутри! — Так вот. Птички, цветочки… идиллия словом. Думаю, может, бросить эту работу чертову и тоже сюда податься? Помогу Лизе с ремонтом, а то вроде мужик в доме, а толку как с козла молока…
Как ни странно, я не ненавидел темных. Несмотря ни на что. Не ненавидел и не презирал. Они были мне глубоко безразличны. Все равно практически все, кто стоял у истоков восстания либо погибли в бою, либо приняли смерть от рук правосудия. А остальные… Остальные — такие же пешки, как и мы, светлые. Убивали так же, как и мы. И умирали так же, как и мы. И теряли близких так же, как и мы. Просто мы — победили, а они — нет.
На следующий день Тернер, ничего не объясняя, взял меня под локоток и отвез в город, в торговую галерею. Там мы поцапались еще разок — хотя из-за присутствия посторонних, так некстати явившихся в ту же самую галерею, обошлись без размаха. После продолжительного шипения и ядовитого фырканья с обеих сторон, я уступила, и сделала то, чего мне самой хотелось до дрожи — обзавелась добротным осенним гардеробом. Вещи, пусть неброские и непритязательные, были практичными и качественными и — моими, только моими.