Я поперхнулась чаем, который столь старательно поглощала, раскашлялась, и светлый дружески похлопал меня по спине.
Меня распирало. И я снова орал на нее, и снова не знал, почему — потому что зол или потому что испугался.
— Зачем ты пришла прошлой ночью? Ах вот оно что… — Тебе было плохо, и я хотела помочь. — А дальше? И сейчас? Я знала, о чем он думает. Это немного царапало, но его можно было понять.
— С каким ремонтом? — изумился я. — Она же уборку делает…
На каждом ухабе маленький потрепанный чемодан, который мне выдали в составе «личных вещей», больно бил меня по коленям. Что в нем — я понятия не имела. При задержании при мне и на мне были только желтое домашнее платье и туфли, в которые меня сейчас и переодели, после чего — вручили эту ношу. С этим самым расплывчатым пояснением — «личные вещи».
— Я спрашивала, знаете ли вы кого-то из людей, напавших этой ночью на дом мистера Тернера.