– Мясники, – сказала Марго. – Десять процентов населения – за год… И какой же обалденный смысл жизни появился у тех, кто не подох… Попробую догадаться: гибель детей спровоцировала резню? Молодец, Денис, хороший мальчик, умница, моралист… – в ее голосе был яд, действовавший на него сильнее любых оскорблений.
– Не буду, – Денис пожал плечами. – Ну что за детский сад. Я выберу, кого сочту нужным.
– Луч, – сказал Денис, глядя на голограмму, на мерцающий космос, и ему на секунду показалось, что его затягивает туда, уносит и звезды приближаются, цветные и яркие, как никогда на Земле. – С этого момента и навсегда…
– У нас были тесты. Мишель в первой группе, она справилась. А у меня – недостаточное… интеллектуальное… развитие.
Вертолетная площадка естественно вписалась в пейзаж, и, кроме геликоптера дяди Роберта без опознавательных знаков, там стояли еще три транспорта: «Скорая помощь», судя по раскраске, без лопастей, со странным устройством на крыше. Два легких аппарата, очертаниями похожих на насекомых. На глазах у Дениса «Скорая» взлетела и унеслась вдоль проспекта, завывая сиреной над крышами домов: «Некого спасать, все пропало…»
Марго тяжело трудилась все время, что его не было в офисе, но нисколько не преуспела: кабель был прочный, а Элли вязала намертво. Над столом висела голограмма, как показалось Денису, слегка побледневшая. Осмысленность на корабле опустилась до тринадцати процентов; наверное, Марго могла уже и не стараться. Победа была у нее в кармане.