— С плакатом все не так. На нем сверхсекретная техника оказалась нарисована. Еще не принятая на вооружение. Но если бы только это. Ладно, не об этом речь. Что у нас с 15 заставой? Проверили всех офицеров, кто мог там побывать в ноябре-декабре? Хоть что-нибудь накопали?
Пока я сочинял письмо, натужно извлекая из памяти подробности исторического процесса в Иране. Громов расхаживал по кабинету, ехидно комментируя мои измышлизмы.
Тяжело вздохнув, он зачем-то полез в шкаф и вытащил… нет, не початую бутылку коньяка с лимоном, как можно было ожидать в такой ситуации.
— Ты мне тут Ваньку не валяй. Предлагаю оформить явку с повинной. Добровольное признание сильно облегчит твою участь. Первый и последний раз. Больше такого шанса не будет.
Щазз! Я лучше Громову всю агентурную сеть оставлю, предварительно подумав, что можно сдать, а с чем придется окончательно попрощаться.
— Куда деваться, в одной подводной лодке мы. Командир части мне всю плешь проел, требует результата. Что там такого страшного может быть? Секрет атомной бомбы персы выкрали?