Немного подпортила общее впечатление официальная часть праздника. Добрый десяток ораторов, в том числе знатные работники чайных плантаций, передовики соцтруда, зам и председатель горисполкома, секретарь райкома — все они лезли на трибуну, словно им медом там намазали.
Товарищ подполковник извлек из служебного шифоньера саблю. Богато отделанную, сверкающую золотом и каменьями.
— Синий — тбилисского завода. Зеленые — Ереванского. Все новые, все не работают. Ремонтировать бесполезно. Запчасти от одного не подходят по размерам для другого. Расточка под шпинделя и валы кривая даже на невооруженный взгляд. Чугунное литье с трещинами, недоливами и раковинами. Обработка поверхностей — словно ее напильником вручную ученики делали.
— Ты чего несешь?! — заорал капитан, выйдя из ступора. — Да я тебя на губе сгною…
Конечно же, я выразился деликатнее и мягче. В том духе, что если мы немного подождем, то эти бронированные коробочки, далеко не первой свежести, не фотографировать будут, а стрелять по ним. Аргумент засчитали как годный.
— Приказ не обсуждается. Завтра сядешь за руль моего УАЗа, вместе поедем. Права потом передадут. Свободен.