— Нельзя, — не принял веселого тона генерал. — Стены тоже уши имеют. Поэтому разговаривать будем прямо здесь. Через три часа я вылетаю обратно. О моем визите сюда никто не должен знать. Времени в обрез. Что хотел передать твой знакомый экстрасенс?
Остался лишь один вопрос: «Ко мне какие претензии?». На саблю не претендую, драгоценные каменья с рукояти в счет свой доли не выпрашиваю.
— Кто-нибудь сфотографирует, будет скандал. Все же военная техника.
— На кой черт ты взял оружие и документы? Ты спятил? Мало нам проблем, усугубить решил? — «усугубить» — это из лексикона Михаила Сергеевича. Он часто по телевизору его произносит, и оно, как настоящее слово-паразит проникло в речь советских людей и распространилось, как вирус. Причем порой еще и ударение неправильно ставит на третьем слоге. «усугУбит», поэтому звучит отвратительно даже для моего, отнюдь не музыкального, слуха.
— Не стыдно, товарищ Морозов? — поинтересовалась моя совесть, обычно малоразговорчивая.
Громов часто в последнее время ловил себя на мысли, что раньше до такого ни за что бы не додумался. Словно мышление вышло из привычной из плоскости в какой-то новый трехмерный мир.