— Охр… — меня словно током ударило. Надо же, какие шутки судьба подкидывает. Алик Лениноранский — собственной персоной! Недавно вспоминал о нем. Молодой еще пацан, жизнью не битый, у Хозяина не гостивший.
— Так что же вы тогда не предотвратили? Пять тысяч погибших! — возмутился я искренне.
— Не знаю случайно, или как. Но раньше он вас адмиралом ФСБ называл. Сейчас — КГБ. Наверное будущее меняться начало.
Между прочим, если дать ему по затылку прямо сейчас, то он и не увидит, кто это сделал, и можно «лепить горбатого», что это и не я вовсе был. Картина получилась настолько живой и яркой, что я одернул себя — прапор хоть и сволочь первостатейная, но все же военнослужащий и рукоприкладство чревато последствиями. Отмазать может и отмажут, но обязан буду сильно. К тому же долгожданный отпуск мой точно накроется медным тазом.
— Возьмем его тепленьким! — потирая руки от предвкушения наград и почестей, которыми нас осыпят, я решил не жадничать и разделить славу с летехой. Может его в звании повысят и заберут в Баку с повышением — и нам радость и ему счастье. К тому же у него в кобуре табельный пистолет, а не огурец с бутербродом. Так что справимся вдвоем без проблем.
Шутки шутками, а тему товарищ Громов поднял важную. Мое мышление и мировоззрение сильно отличается от мыслительных и иных мозговых процессов современников. Послезнание — полезная штука, но оно идет в комплекте с тридцатилетним опытом проживания в постсоветском будущем. И эти тридцать лет в психически не слишком здоровом обществе накладывают отпечаток на все мои поступки и мысли.