И всё это время немцы не предпринимали ничего. Да, по данным разведки, тут располагались в основном части 221-й охранной дивизии. Кроме них, должны были находиться поблизости подразделения 258-й пехотной дивизии 7-го армейского корпуса, но не непосредственно в городе. Ну, плюс склады и госпитали. Короче, те ещё вояки. Но всё равно эта тишина была чересчур.
Они ждали меня у входа. Им уже позвонили и сказали, что я еду за ними. Через сорок минут мы выехали в Москву. Учитывая обстоятельства, я объяснил, к кому мы едем, они проявили верх оперативности. И всё время дороги молчали, как я ни пытался их расшевелить. Пришлось пойти на крайние меры и рассказать анекдот. Средненеприличный по сегодняшнему дню и почти детский в моё время. Причём памятуя прошлый опыт такого рода, я заранее предупредил Степана. И начал.
– Сивушкин, кто там у нас на левом? Дай связь.
Старлей обратился к мальцам, и они, услышав знакомый язык, затараторили. И чем больше они говорили, тем страшнее становился взгляд у связиста. О том, что гитлеровцы не считают евреев за людей, слухи уже ходили. Но это были слухи. А тут.
Ну, в общем, меня обтёрли, наложили пару швов и накачали обезболивающим и снотворным. Проснулся я в нашей с Сергеем комнате. За окнами было темно, так что проспал я минимум часов 17–18. Во рту сушняк, пришлось встать и налить воды из графина. Бодро так вскочил, поначалу даже сам не понял некоторой странности. А потом дошло. Глянул на руки – ноги, а там никаких следов. Нет, если присмотреться, видны желтоватые пятна, как от недавно сошедших синяков, но и всё.