– В пятнадцати километрах отсюда, с запада, идет колонна. До батальона пехоты с бронетехникой. В середине колонны открытая легковая машина. Вокруг неё четыре мотоцикла, как привязанные. Похоже, большие чины едут. На бортах бронетранспортёров – кресты.
Сороковый холодный, сороковый суровый, Помню жаркую битву на Раатской дороге. Снова голос кричит мне, вновь становится жутко: «Сокол! Я Незабудка. Сокол! Я Незабудка.
– Что, герой борьбы за независимость, обосрался? Это тебе не пальцы ломать?
– Выбила. Неделю доказывала, что имею боевой опыт и парашютную подготовку. В самый раз для парашютной бригады.
– Оружие у них есть, кроме заточек и пистолета?
Всё это я изложил Григорию Вольфовичу за чашкой чая. В прямом смысле слова. А дальше как-то переключились на историю. Её я любил всегда, а историю войны в особенности. Про 12 ночи, Новый год и прочие глупости мы забыли. Я, впервые за последние годы, встретил единомышленника. Он верил в то же, что и я, приводил схожие аргументы. Так мы и беседовали, перекидываясь датами, цифрами, именами и названиями, пока Вольфович не спохватился, что пора собираться на выход. Мы тепло попрощались, и я остался один. Дрыхнущая в первых купе компашка не в счёт.