– Мы никого не награждаем за неоправданную гибель людей. Вы правы, у нас много командиров, чей опыт основан на гражданской войне, когда танков почти никто не видел, а самолёт можно было сбить из винтовки. Им приходится многому учиться, но они учатся. А кто не захочет учиться, пусть пишет воспоминания для детей. На даче. Но этим пусть занимается Генштаб. А что вы думаете о новом оружии? Получилось у нас опередить немцев в вооружении?
А главное: я это давно понял, только признаться сам себе боялся. Обидно всё-таки, я ведь её любил. Смешно: думаю о любви в прошедшем времени. Причём, как это ни прискорбно, в очень прошедшем. Короче, через двадцать минут, красная от бешенства и белая от ненависти и унижения Галина, с двумя, как попало набитыми чемоданами, стояла за порогом. Никаких слов типа «до свидания» или «давай остынем и поговорим спокойно» не было. Дверь закрылась – финита ля комедия.
Тот поднял резиновый шланг и, размахнувшись, ударил меня по животу. Пацан. Да если я готов, меня можно бейсбольной битой лупить, а я стопроцентно готов. Они явно ожидали, что я согнусь, заору или свалюсь на пол. Двое стоявших сзади, одновременно с ударом, крепко взяли меня за плечи, не давая упасть. Так что реакция на первый удар их не удивила. Просто майор дал знак продолжать, и этот эритрично-торпидный урод минут пять бил меня по животу и ногам.
– Игорь Васильевич, ты не докладывай. Просто расскажи, своими словами.
– Иосиф Виссарионович, очень вас прошу, прикажите отправить первые партии нового оружия ко мне в бригаду. Я же составлял списки необходимого вооружения и снаряжения. И очень важно решить вопрос с авиацией.