– Слушай, отец. Я за твою дочку… да за любую дочку, сестру, жену, невесту фрицев зубами грызть буду. До последнего вздоха. Понимаешь?
Они бомбили эшелоны с женщинами и детьми. Я помню рассказы очевидцев и редкие фотографии, на которых видны результаты налётов. Покорёженные, пылающие вагоны и тела. Женские, детские. Дети, с плачем тянущие за руку матерей, которым уже никогда не встать. Матери, зовущие пропавших в этой жуткой фантасмагории детей. Да и, в конце концов, они сбивали наших летунов. Пусть сейчас не то время и не та война, но если мы уничтожим этих тварей на земле, сколько наших лётчиков вернётся из боевых вылетов живыми? Так что тут однозначно.
Дальше всё произошло очень быстро. Мужик, поняв, что его раскрыли, вскочил и выстрелил. В ту же секунду бабахнул выстрел из винтовки, и молодой бандит побелел и завалился на бок. Это Лёха, не поняв сразу, что происходит, влепил пулю в самого опасного, в его понимании, противника. Вот только, кроме него, с искренним удивлением на лице упала маленькая украиночка. Когда отец вскочил и поднял руку, она вцепилась в неё. А он не успел остановить движение пальца на спусковом крючке.
– Двигайся, Морзе хренов, там люди гибнут.
Сергея я разыскал в здании штаба и, дождавшись, когда он освободится, задал занимавший меня вопрос.