– Не смерть, – согласился доктор Носатов.
– Бегите! – вдруг отчаянно крикнул Валерка.
Затем Валерка на умывалке раскрутил и разрезал ножницами тюбик «Апельсиновой» и водой вымыл всю пасту. Привкус, понятно, останется, но оттенок апельсина – это хорошо, это не химическая едкость «Поморина». Теперь можно было отправляться в лес за ягодами. Раздавленная земляника в тюбике и будет «космической едой». Он употребит её в кровати после отбоя.
Валерка не стал давиться в толпе пацанов, сбившейся у выхода на трап. Куда рваться-то? Зачем? Только ручку у чемодана оторвут. Над палубой и рубкой трамвайчика, что прижался бортом к причалу, с криками носились чайки. Молодой матрос у трапа грубо оттеснял пацанов от раскрытых дверок, хватая за плечи, и пропускал по одному, как шарики в «Спортлото». Этот матрос всю дорогу о чём-то болтал с вожаткой, с пухлой и очкастой Ириной Михайловной, заигрывал с ней и теперь показывал, какой он резкий мужик.
– Ты же орал, что лучше утопиться, чем на футбол…
– Не гол! Не щ-щитово! – орали из команды Веньки. – Борзота!