Сергушина вышла перед отрядом как-то по-балетному, мягко ступая на цыпочках, повернулась, показывая себя, и улыбнулась, будто киноактриса. У неё были чёлка и два хвостика с жёлтыми пластмассовыми бабочками; губы она накрасила помадой, глаза и брови подвела чёрным карандашом.
После занятий в кружке Валерка подождал Анастасийку у выхода.
– Я разорву на кусочки, у меня глаз-алмаз! – заявил Титяпкин.
Он тяжело опустился на другой конец скамейки. Он молчал, но Валерка почувствовал стеснение и даже горечь: и укрыться-то негде, чтобы побыть одному. Лагерь большой, а не отыскать уединённого уголка.
А пацаны дружно поддержали идею. Футбол-то интереснее, чем уборка шишек на «трудовом десанте», репетиции спектакля в защиту мирного неба или написание писем иностранцам в Школе Интернациональной Дружбы.
– «Будь готов! Всегда готов!» – уже слаженно закончили пацаны.