Гельбича она присвоила себе и делиться им с Цыбастышем не желала.
– Ты меня в кружок зовёшь? – осторожно уточнил он.
Игорь мрачно затянулся, размышляя. Он хороший человек, но ему неинтересно строить железную дорогу в тайге. Было бы интересно – так пошёл бы учиться в железнодорожный техникум, а не на филфак университета. Он не лентяй и не эгоист. Не обыватель и не мещанин. Но он не хочет ни на БАМ, ни на КАМАЗ, ни на Атоммаш. Он хочет плыть на тростниковой ладье «Тигрис» и вместе с Туром Хейердалом разведывать пути древних шумеров. Хочет вместе с Кусто в «ныряющем блюдце» изучать коралловые рифы. Хочет с Рейнгольдом Месснером когда-нибудь подняться на Аннапурну. Хочет раскапывать руины Мохенджо-Даро, искать Эльдорадо в джунглях Ориноко или забраться на недоступное плато Рорайма, где, конечно, вряд ли живут уцелевшие динозавры, но всё равно там Затерянный Мир. В этих желаниях нет ничего дурного. Но о них почему-то лучше помалкивать.
– Не любишь футбол, Лагунов? – искоса глянул на него Горь-Саныч.
– Был, – кивнул Серп Иваныч. – Был, но много-много лет назад… Кто-то погиб, кто-то до старости дожил, однако уже умер. Я последний остался.
– А теперь – смирно! – скомандовала Свистуха. – Спустить знамя нашей смены поручается тому, кто его поднимал, – Серпу Иванычу Иеронову!