– Неграм слова не давали, – отбрила Горохова Анастасийка.
Серп Иваныч замолчал и помял себе горло, словно охрип.
Игорь понял, что рабочий дух Димона Малосолова неудержимо тянется к колхозной плоти Ирины Копыловой. Впрочем, как ни странно, в Ирине и вправду было что-то очень чувственное. Природная избыточная спелость. Но Игорю больше нравилось тайное изящество – такое он уловил в Веронике. Игорь вспомнил, как Вероника вдруг перевернула его и оказалась сверху, но гибко склонилась, целуя в губы, – словно извинялась, что перехватывает первенство в любви. Игорь обвёл салон кораблика глазами – ему захотелось выбить запаянное окно головой и помчаться к Веронике.
– Один – маргарин. Три – сопли подотри. Пять – в компот наплевать. Восемь – поднимем и бросим. Десять – «домик»!
Валерка обрадовался: она говорила шёпотом – значит, верила ему.
– Может, мне родить, Руслик? Тогда квартиру из фонда выделят.