– Да погоди ты! – примирительно сказал он. – Я же ничего обидного про Серпа Иваныча не говорю! Мне он очень нравится!
– Есть пение, рисование, шахматы, мягкая игрушка… Есть, где письма пишут иностранцам. Может, ещё чё-то, только я забыл.
Баба Нюра печально улыбнулась, скривив и без того кривое лицо.
– Не зли меня, Сергушина! – ответила Ирина. – Иди в палату, не мешай!
– Жека Гурьянов, ты дёрнулся! – сказал Лёва.
Валерка и Гельбич подошли к Дружняку – Дружинному дому. Играла музыка. Из открытых окон доносились грохот мебели и раздражённые голоса: Дружняк сотрясала большая уборка. Кружковцы, преимущественно девочки, пережидая бедствие, толпились перед крыльцом и в скверике.