— А как у него с патронами, все же это «самозарядка»? — поинтересовался Александр, взяв собранный обратно дробовик в руки и работая затвором.
Следующие сутки выдались более-менее спокойными. Лес, чем дальше от гор и предгорий, тем становился темнее и выше, попадались экземпляры деревьев и в несколько обхватов толщиной, высотой с земную секвойю. Днем Александр все больше шел по левому берегу небольшой речушки, в которую превратился давешний ручей, вобравший в себя окрестные ручейки поменьше. Конечно, приходилось петлять вместе с руслом, но в целом он, как и раньше, продвигался в выбранном направлении, делая короткие привалы, лишь на обед задержавшись на одном месте подольше.
— Не паясничай, — и когда та вернулась к нормальному состоянию, усевшись на его рюкзак и внимательно слушая, произнес. — Я в общем-то недавно здесь… у вас… тьфу, в этом мире, короче. Датрамин для меня не родной.
Звуки схватки все нарастали. Доносившийся вой, крики, лязг железа и выстрелы все ближе и ближе приближались к выходу, который контролировала их группа. Александр с семейством Гжежечей расположился чуть дальше от входа, а самые нетерпеливые и любопытные, храбрясь и красуясь перед односельчанами, подошли практически вплотную к проходу. Однако и они все же прикрывались при этом большими прямоугольными щитами, нашедшимися в обозе.
Подкладывая дровишки и периодически прикладываясь к фляжке, Александр просидел так до первых лучей зари, снимая стресс и рассматривая незнакомое звездное небо. Небо нового мира, оказавшегося не таким уж приветливым.