Пока мелкая была занята шедеврами иномировой киноиндустрии, Александр обработал и перевязал раны, а затем, используя спиртовые таблетки в качестве топлива, сварил себе прямо в кружке жидкий куриный супчик из концентратов. Что-то более существенное он употреблять пока побоялся, но и горячая аппетитная жидкость с кусочками курицы, овощей и вермишели пошла на ура.
Оставшиеся без своего вожака члены стаи просто взбесились, прыгая на дерево в безумных попытках его достать. Уже не обращая на это особого внимания, не спеша перезарядив дробовик простой картечью, он как в тире расстрелял беснующихся внизу охотников на двуногую дичь — и наконец-то наступила тишина.
От ужаса своего положения Александру хотелось заорать или уже наконец-то проснуться. Ружье, как и рюкзак, оказалось примотано к телу, и воспользоваться оружием не представлялось возможным. Да и что этой туши несколько картечин — только разозлят. Тут может быть, и серебро не поможет — если только полным зарядом из пушки.
Охнув, блондинка, с которой слетел капюшон, явив ему перекошенное от злости, ярости и боли, но все еще красивое личико, вцепилась обеими ладонями в его руку, удерживающую обмотанный паракордом хвостовик ножа. Открыв рот, она попыталась что-то сказать, но вместо слов из него хлынула темная кровь, брызнув ему на лицо и одежду.
Спорить сейчас с мелкой ему совершенно не хотелось, так что он отложил весь «разбор полетов» на потом, когда будет более подходящее время.
Казавшееся поначалу небольшим расстояние до крайних домов, расположенных за пределами каменных укреплений, оказалось обманчиво далеким, так что путь до них у потрепанного обоза занял еще около двух часов. Наконец, въехав на специально отведенную под стоянку телег площадку, расположенную на окраине города, они все же остановились, достигнув своей цели.