Он прекрасно понял, что немцы сейчас внесут поправку на дистанцию и ударят заново шрапнелью. А потом еще. И еще. Пока вся колонна автомобилей не превратится в решето. Требовалось срочно начинать движение, срывая им прицел.
Но тогда что делать? Время-то не ждет. Совершенно очевидно, что немцы уже знают о расстреле артиллерией маршевой колонны пехоты у себя в тылу. Потери там вряд ли значительные. Артиллерист из Максима плохой. Но сотни полторы-две должно было намолотить убитыми и ранеными. Слишком плотно они шли. А может, и побольше.
– Ой-ой-ой… как нехорошо получилось. И чем же таким тяжелым их привалило?
– У меня ничего нет. Я пришел из ниоткуда и уйду в никуда. У меня нет прошлого. Я его забыл. Напрочь. Все. И у меня нет будущего. Боюсь, что я просто не смогу в него встроиться. В ЭТО будущее. Сам видишь. Не мое. Этот придурок наверняка мне еще аукнется. Мой путь лежит к смерти. Причем быстрой. Пока я развлекаю эту капризную девицу, она позволяет мне бегать по земле. Чуть слабину дам – и все. Конец.
– Есть! – козырнул ефрейтор, повторив приказ и начав действовать.