– Палата, – поправил санитар раненого. – Да, вам выделили одиночную палату, чтобы никто не тревожил.
В общем, сиятельные благородия ее и уважали, и побаивались. В чем, правда, не спешили признаться даже себе. Вот и сидели тихо на скамеечке, негромко подвывая романсы под гитару в стиле побитых собак. Впрочем, Максим многих местных нюансов не знал, а на остальные плевал с высокой колокольни, а потому без какой-либо оглядки на ворчливых теток взял гитару. Прошелся по струнам, вслушиваясь. Немного подстроил лады. И, загадочно улыбнувшись, начал играть…
– Хоботовым? Он тут? – удивился полковник, выдавая знакомство с ним.
Конечно, оставлять просто так этот важный полевой склад трофеев было нельзя.
– Боже! – ахнул прапорщик. – Что, не помните?
Дальше – больше. Но уже через неделю кризис окончательно миновал, воспаление сошло. Что позволило отправить Максима в Вильно – подальше от фронта.