Вспухли в небе белые облачка взрывов. Но пучки этой шрапнели мало подходили для ударов по рассыпным боевым порядкам. А потому толку от выстрелов оказалось мало.
Поначалу медленно. Километров семь-восемь в час. Не больше. Но улочки этого городка уже опустели. За то недолгое время, что отряд Максима провозился возле штаба корпуса, горожане умудрились узнать – в город вошли русские. Вот носа и не показывали за ворота, опасаясь проблем.
– У нас с твоей мамой роман был мимолетным, – произнес Меншиков-Корейша, видя глубокую задумчивость сына. – Кратковременное увлечение. Я и знать не знал о том, что она от меня родила сына. В первых числах января 1908 года пришло это письмо. Но обстоятельства не позволили приехать незамедлительно. А менее чем через месяц она скончалась. Я попытался тебя разыскать. Но тщетно.
– А как со стороны это будет выглядеть, ты не подумал? Вот лежит, значит, на земле поваленное дерево. И тут раз! На него взгромождается волосатый колобок с ушами. Сидит такой и глазами моргает. Ну а что? Обычное же дело.
Максим осторожно подошел к посту, наблюдающему за дорогой. Движение, несмотря на время, шло хоть оживленное и довольно специфическое для поручика – гужевое. Однако для этих времен ничего странного в этом не было. По отчету наблюдателя за время его дежурства прошел только один автомобиль. Остальное – подводы, коляски и верховые.
– Возьмите семи-восьмипроцентный раствор поваренной соли на кипяченой воде и клизмой промойте рану. Струя должна быть достаточно сильной. Видимо, туда попали фрагменты ткани. Возможно, еще какая-то грязь. Их нужно вымыть. Иначе воспаление не пройдет.