Со временем – потому что сейчас вообще ничего не получилось. При попытке произнести свое имя на долгом выдохе раздался такой утробно-злобный звук, что Сыч спал с лица, и даже женщина, возившаяся у газовой плиты, обернулась с перепуганным видом. А ведь, казалось, успела хорошенько привыкнуть к странным спутникам.
Но только не для Трэша. Еще не спрятавшись за укрытием он знал, что, скорее всего, ему придется вступить в схватку, ведь отступить отсюда можно лишь в торговый зал, где продолжает звенеть сокрушаемое стекло. Он туда не вернется, он прорвется через коридор.
Размышления Трэша были прерваны появлением новых действующих лиц. Причем появление получилось затяжным. Первым делом он их почуял – едва ощутимый ветерок, задувавший с другой стороны улицы, принес запахи застарелого пота, пороха, пыльной одежды и воинской сбруи. К незатейливой гамме примешивался резкий аромат косметических средств. Трэш успел нанюхаться этой въедливой гадости в супермаркете, там целый отдел возле выхода под нее отдали. Последнее не ассоциировалось с врагами, а вот все остальное очень даже ассоциировалось.
Естественно, слова, сказанные чудовищем, женщину ничуть не успокоили, хотя бы по той причине, что она ни одного из них не поняла. Трэш по неопытности упустил, что думает на одном языке, а говорит почему-то на другом. Похоже, она решила, что он озвучил гастрономические планы на ее счет, вон какой взгляд, вот-вот сердце разорвется от ужаса, уши прекрасно слышат каждый удар – колотится нездорово.
Скрип закрывающейся двери, тишина, если не считать шума дыхания оставшегося человека. Тот так и стоит за спиной, его не видно, зато слышно прекрасно, и нос улавливает запах. Неприятный запах, что-то чужеродное, щекочущее ноздри, не имеющее отношения к живому.
Больше по наитию, чем осознанно, вообразил себя невидимкой. Оба человека тут же стали выказывать признаки растерянности. Их оружие, приведенное в боевую готовность, не стреляло, они потеряли цель из виду и пытались понять, какое чудо ее спрятало.