– А кто их любит? Слишком много черноты поблизости, а чернота всем на мозги давит. Ну так что делать будем? Языки чесать? Не забывайте, что бубновые вот-вот сюда заявятся, это их поляна, они ни одной перезагрузки не пропускают. Выносят все подчистую, вяжут свежих и уходят.
Какое-то странное ощущение, он почему-то знает, что когда-то обращение со спичками и зажигалками не являлось для него неразрешимой проблемой. Откуда взялись такие мысли?
– Руфик, а что это у вас за ворота новые?
Трэш сорвал с пояса фляжку в кожаном чехле, уже отработанно пробил ее бок когтем, опрокинул содержимое в рот, после чего вытряс все до капли и едва удержался от желания вывернуть тонкий металл и на совесть вылизать, не оставив ни миллиграмма божественного напитка.
Тело управлялось далеко не идеально, поэтому поднялся Трэш с трудом. Кое-как выпрямившись, он обернулся и замер, простояв так несколько секунд, а затем склонился над телом.
Злоба не успела сойти на нет и требовала решительных действий. Хорошо бы сейчас добраться до радиста и пообщаться с ним на тему объявленной тревоги и великих обид, причиненных беспричинно.