– Ты лучше думай о баранах, родственничках своих. Скоро мы к баранине вернемся.
Несколько секунд царила тишина, в которой отчетливо можно было расслышать, как падают капли из поникшего шланга и противно жужжит жирная муха, залетевшая в плафон самого дальнего светильника.
Поэтому, все же добравшись до ближайшей бронемашины и не словив при этом ни одной пули, Трэш сильно изумился. Однако это не помешало ему сменить безоглядный бег на деструктивную деятельность.
Трэш не мог это не заметить и, воодушевившись, добавил картине красок: пронзительный вопль, вырывающийся из груди Мазая, кровь, хлещущая из его разрываемого тела, отчаянные мольбы о пощаде и прерывистый предсмертный хрип.
Вот только не бывает таких ледоколов, чтобы лед расходился с их пути, не приближаясь к корпусу.
Почесать, конечно, не получилось. Зато Трэш наконец выяснил, что же именно его тогда покалечило.