Тела, оставшиеся на улице после нанесения воздушного удара, Трэш считал своей законной собственностью. Ему они не целиком нужны, лишь кое-что на затылках. Пробираясь в город, он предвкушал добычу в десятки споранов, этого должно хватить на несколько ведер самого восхитительного в мире напитка.
Сборщики споранов, не раздумывая ни мгновения, бросились кто куда, суматошно укрываясь по краям улицы. Их пикап взревел, сорвавшись с места, пулеметчик, разворачивая оружие, выпустил очередь вдоль улицы. Явно не целясь, никого не видя, просто пугнуть, или нервы сдали. Кто-то на бегу пульнул в ту же сторону из подствольника, но не успел хлопнуть разрыв, как после приглушенного, «кашляющего» выстрела автоматчик рухнул замертво, разбросав по обочине содержимое головы.
– Варик, берешь Кейса, Баху и Дога, заходишь, смотришь там по всем углам, докладываешь обстановку. Четкий, ты давай вон на ту будку метнись, сиди с винтовкой, следи. Совок и Лодочник, давайте на вагоны, оттуда поглядывайте. Мафа остается в башне, ты, Нанаец, и Сыч при мне, у машины подождем.
Трэш впервые наблюдал, чтобы здесь кто-то таскал настолько грубое подобие средневекового доспеха. Бронежилеты – да, частенько, но это совершенно другое.
Как бы не пришлось возвращаться к той фуре, в надежде, что ее запасы не подъели людоеды, они ведь не ради праздного интереса пытались тогда в прицеп забраться.
У пулеметчика будто глаза на спине выросли – что-то почуяв, начал поспешно разворачиваться. Но поздновато спохватился, Трэш успел разогнаться, он уже слишком близко. Прыгнув метров с четырех, перелетел через пикап, ухватывая за собой не успевшего ничего предпринять противника и заодно ударом колена сбивая его оружие, выворачивая крепление турели из днища кузова. Упасть постарался так, чтобы, подмяв под себя орущее тело, вонзить в него несколько шипов нагрудной брони. При этом даже не попытался остановиться, а наоборот, оттолкнулся левой рукой от асфальта, уходя в перекат к четверке, обступившей женщин.