– А теперь мохнатый, нам пора, – кот запрыгнул мне на сумку. А я призвал компас и выбрал направление прыжка – Заводная шестеренка. Последняя мысль, мелькнувшая в голове, прежде чем вспыхнуло сияние перехода – "наконец-то, спокойное место и я смогу отдохнуть."
А вот теперь Активатор! Мы тут не в игры играем, а за жизнь сражаемся. Распад. Давно хотел посмотреть на его действие под водой. Специально в лавке купил, чтобы иметь под рукой что-нибудь, одинаково эффективное и на суше, и в воде. Золотые огоньки заплясали на груди Изменённого, и от его тела стремительно стали отваливаться куски плоти. Два-три удара сердца, и на дно моря опускается чистый скелет без единого куска плоти. Хорошая вещь, не жаль потраченных дайнов. А не то устроила бы мне сейчас эта тварь пляски с клинками под водой. На суше я, может быть, и схлестнулся бы с ней, но не под водой, это точно: я слишком слабо знаю собственные возможности в этой форме, чтобы ставить свою жизнь на успех в рукопашной схватке.
—У тела носителя критические повреждения рекомендуется срочно вызвать службу спасения для эвакуации и поддержания жизни. У оператора более четырнадцати переломов, задет позвоночник, многочисленные гематомы по всему телу и на лице, сломанным ребром пробито правое легкое, если не предпринять экстренных мер, гибель наступит в течение четырнадцати минут.
Какой восхитительный наглец... Этот человек за их недолгую встречу и так уже не раз сумел его удивить, и если ему это удастся снова, то наг пообещал себе сделать тому подарок.
– Дом Ящеров и Дом Летящих на пороге большой войны, господин. Ящеры опять атаковали охотничьи партии мотыльков, убили троих или четверых игроков, и это уже четвёртое нападение за малый цикл.
Ай да волчонок! Какой же ты молодец! Такое чудесное место отыскал! Теперь понятно, как он не спятил за все эти годы, без конца охотясь на диких планетах и поднимаясь по ступеням. После нашего знакомства я долго не мог понять, как этот игрок ещё не сошёл с ума от эмбиента, и не стал берсеркером, убивающим всё живое. За двадцать больших циклов подняться на одиннадцать ступеней – это очень много и быстро; для этого практически безостановочно нужно истреблять всё живое и разумное; и те, кто так поступают, почти всегда теряют разум. А он, получается, здесь отсиживался, когда начиналась жажда эмбиента. Видимо, старый хозяин что-то предпринял, чтобы быстрее восстанавливать здесь тело и рассудок. Теперь я начал понимать и ценить великодушие моего спутника, показавшего мне это место.