— Ну ты даешь. Я могу попробовать тебя подготовить, — неуверенно пробормотала Ада. И почесала бровь.
И он наклонился, лукаво заглядывая синью омутов, на которые так легко засмотреться и в которые бесконечно бесконечно падать, забывая обо всем.
Никогда раньше не представляла что такое смятение чувств. Обычно я точно знала, рада я или грущу. Моя троюродная сестра Тефа Роджерс считает путаницу эмоций признаком тонких, чувствительных натур.
Посмотрит на это уродство молодой симпатичный полицейский и скажет: «Несчастная девушка, какая же тяжелая у нее была жизнь, что она сама на неизвестные руны кинулась?»
Его твердый живот то напрягался каменно, то становился так мило, нежно упругим. Стучало по моим пальцам его сердце, рвалось ко мне, залезало в ладонь. Голову кружило, шелк его волос упал на мои лоб и щеки.
И, глядя в чрезмерно ласковые карие глаза, я описала вчерашнюю зверушку с желтым глазом.