Все это время она упорно подталкивала Борна на выход. Тот стоял, скрестив руки, внимательно рассматривал нас с Камачо и, если оценивать на глазок, сдвинулся максимум на пару сантиметров. Эффект неожиданности уже не срабатывал и побеждала банальная разница в весе.
— Чего затихли? — осведомился Сантана. — На каждом этапе отягощения будут меняться, так что слепой у вас будет только на один этап. Зато два командира, чьи группы оказались первыми, могут переназначить отягощения на других людей или другие команды. А! Круто же! Добегаете первыми и наа! — делаете слепым кого-то из ваших врагов. Блеск! Так что я сейчас отключаю всех, кроме Олафа и Райдена. С каждым из этих любимцев фортуны я поговорю наедине, чтобы они переназначили слепоту на других. И, когда в командах остальных неудачников появятся вторые слепые, знайте, их вам перекинули наши бравые парни.
Но были и вполне понятные названия, которые я помнила до сих пор, правда, без всякой привязки в конкретному месту на теле. Ориентироваться пришлось на ходу. Заметь, Райден, я не на тебя обнаженного слюну роняла, а спокойно оценивала физическую форму однокурсника, как ценитель. Отакот!
Воображение живо нарисовало как весьма экзотические, так и банальные версии происхождения «капель», и во всех случаях потребление внутрь не выглядело… вдохновляющим. Надеюсь, Сантана увлечённо хрустел не приплодом Хаоса.
— Ой, — я завертела головой, — кстати, а куда девались старшекурсники, которые стояли на улице у входа и на этажах во время поступления?
— Забудь негодяя. Фуко его в душевой голым застал, не одного, ну ты понимаешь. Там скандал…