От неожиданности я щелкнула каблуками сандалий и вытянулась стрелой.
Если Камачо старается до него не дотрагиваться, то мне, с до сих пор побаливающей ногой, вообще не стоит рядом оттираться. А ну как покачнусь и рухну звездой на испорченный хаосом камень, нечаянно включив что-нибудь убийственное? Создам, так сказать, внезапный алтарь самоубиенной девственницы. А сама — в страшной чужой майке, побитая и с исцарапанным лицом.
— Что? — раздалось яростное из-за двери. — Как это разыграли?
— Сэр, я ее обычно и пальцем не трогаю. Лири — бесценный подарок моей жизни, единственная память о рано ушедшей жене. Но последнее время она постоянно начала сюда убегать, никакого спаса нет. Не сообщайте, пожалуйста, риторам, я постараюсь лучше за ней присматривать.
Выглядела я в нем как легкомысленное юное создание, до одури влюбленное в собственные ноги.
Сейчас молчание помогло мне. Умный Сантана сам придумал отличный ответ, конечно, я встретила Камачо по пути.