Изя кончил разбирать одну пачку бумаг и извлек из-за пазухи вторую.
Все молчали, когда в столовую заглянул Ван, окликнул Кэнси и поманил его к себе.
– Ну, извини, – вяло сказал Андрей. – Ну, не все суки. Большинство.
– Провалиться вам! – сердито сказал Гейгер. – Совершенно невозможно с вами серьезно разговаривать…
– Осмелюсь доложить… – начал было сержант.
Толпа дико взревела, и Андрей завопил вместе со всеми. Творилось что-то невообразимое. Летели в воздух шапки, люди обнимались, плакали, кто-то принялся палить в воздух, кто-то в диком восторге швырял кирпичами в прожектора, а Фриц Гейгер, возвышаясь над всем этим, как Господь Бог, сказавший «да будет свет», длинной черной рукой указывал на солнце, выкатив глаза и гордо задрав подбородок. Потом голос его снова возник над толпой.