Пламя, бушующее в глазах этого мужчины, заставляло меня изнемогать и плавиться не меньше, чем его прикосновения, заставляло чувствовать себя всесильной, могущественной — и одновременно подавляло волю, лишало разума.
Но у данного конкретного чешуйчатого были достаточно веские аргументы — укор в янтарных глазах и четкий контур пленительных губ.
Невозмутимость ректора выводила меня из себя — в конце концов, несмотря на то, что он выглядел бесстрастной каменной глыбой, я чувствовала, что внутри он веселится. И от этого я злилась еще больше — ну как, как можно быть таким бессовестным и привлекательным одновременно?!
— Спит, — отозвалась солнечная драконица, и я встревожилась.
Я обвела взглядом жилье черного дракона. Помещение, побольше моей комнаты, было обставлено без претензий: кровать, пара кресел у камина, просторный рабочий стол, и — заслуживающий отдельного внимания огромный шкаф, занимающий целиком одну сплошную стену. Приглядевшись, я сдержала довольную ухмылку: кажется, кто-то мухлюет с пространством, и этот шкафчик гораздо больше, чем, исходя из размеров комнаты, можно было бы предположить.
Алвис прибыл в поместье первым, за день до того. Летел своим ходом, а под щиты пробирался незаметной мышкой (когда я представляла в роли незаметной мышки многотонную черную драконью тушу, меня пробивало на нервное хихиканье), не потревожив расставленные отступником сигналки.