Я знала, как, должно быть, жалко звучит такое заявление от адептки четвертого витка обучения, которой и двадцати нет, многосотлетнему дракону. Паре десятков многосотлетних драконов. Но я правда должна была. И впиваясь ногтями в кожу почти до крови, закусив губу, я готова была сейчас отстаивать свое право быть здесь, как угодно.
Благо, больше вопросов не последовало. От наставника Алвиса, по крайней мере, потому что в кабинет вошел Эйнар, чуть задержавшийся на пороге, чтобы присвистнуть, окинув взглядом раскуроченную дверь.
Я не оглашала вслух свой статус и положение, но это ничего не меняло — я та, кто я есть. И если в произошедшем преступлении подозревается темный маг, то я обязательно должна принимать участие в расследовании. Закон Империи и кодекс темных родов в этом вопросе были единодушны и бескомпромиссны. Подошел бы любой беспристрастный темный, не имеющий прямого отношения к событиям и не связанный с жертвами. И именно поэтому темный дракон не годился — уж кого-кого, а его сложно назвать беспристрастным. Оставалась только я.
Несколькими торопливыми пассами я превратила беладонну в розовый куст, сунула крокусы под кровать, растерянно огляделась, пытаясь сообразить, что еще могло выдать пребывание в моей комнате неурочного гостя, и дракон, закатив глаза, лично затянул и завязал шнурок ворота почти полностью открывшей грудь блузки.
Тогда мне придется принять еще один бой. Но что противопоставить запрету ректора, я знаю.
Окинула рисунок критическим взглядом, потерла нахмуренный лоб кончиком карандаша, добавила еще несколько штрихов и протянула лист наставнику.