— Алвис, — негромко спросила я, забыв почтительное «наставник» и сосредоточенно разглядывая темно-красные глубины в своем бокале, — Алвис, это ведь тот же маг, что напал на меня? И до того — на ректора? Я показывала узор…
Саймон выдохнул, и шагнул в мою комнату с таким лицом, будто оказывал мне величайшее одолжение.
Я закрыла рот, и почувствовала, что глаза у меня стали круглыми, как две кофейные чашки. Он что… он видел мой черновик? Видел тот листок?
Драконьи зубы легонько куснули меня за нижнюю губу, потом по ней прошелся шершавый язык, раз, другой… Крепкая рука властно ухватила меня за затылок, заставив запрокинуть голову, и язык скользнул в рот.
— Я — последняя из Ривад. Мой род пресекся, и этим виновен перед темными богами. За вину рода отвечает последний из оставшихся в живых. И когда я умру, за моими останками придут теневые гончие, и доставят их в родовой склеп Ривад. И там я перерожусь в неподкупного стража, который будет вечно хранить бесценные знания и могущественные артефакты до тех пор, пока не найдется кто-то достойный ими завладеть — и способный это доказать. И тогда, когда сокровища моего рода возьмет в руки чужак, я, вернее, то, что от меня останется, станет его верной тенью. Обреченно вечно служить достойному за то, что мой род не уберег. Так что… я не знаю, как сработает проклятие, если последним в роду останется дракон, с учетом того, что в полной мере ты все равно не способен перенять родовую силу… Но ты уверен, что хочешь это проверить?
Термы не подходят — работать с разрывами ауры в воде невозможно, да и с равномерностью у естественных источников, пересеченных с водой, не очень — колебания, которые здоровый организм даже не заметят, для Эйнара критичны.