Я пыталась представить, как описанный заморыш мог добиться надменной красавицы — и не могла. Воображение отказывалось и протестовало.
Я выпустила полузадушенную моей железной хваткой адептку. Встала. Осторожно провела ладонями по одежде, чувствуя, как подрагивают руки, как откатывается вызванный нападением адреналин — и как подкатывает вместо него густая волна бешенства.
Драконы не поклонялись богам, зная над собой только Небо, и не признавали примет. Но получая на руки пару курсов человеческих детенышей в самом дурацком их возрасте, быстро обрастали суевериями.
Думала-не думала… а кто мешал оставить свои догадки при себе, а бедную девушку — в покое?
— До сих пор, — вздохнула Маргрит. — И думаю, еще сутки проспит.
— Обижают? — спросил ректор будто про между прочим, безразличным тоном, закончив шептать в ладони.