Кто-то, тяжело бухая сапогами, прибежал из глубины коридора и остановился над ним. Какой-то полицейский – красный, распаренный, без фуражки, с растерянными глазами. Постоял несколько секунд словно бы в нерешительности и вдруг опрометью бросился бежать дальше, а из глубины коридора уже бежал второй, на ходу сдирая с себя китель.
– Но почему? – говорил Изя. – Почему? Я тоже ощущаю все время какой-то внутренний протест и сам не понимаю, в чем здесь дело. Может быть, их задачи в конечном счете близки к нашим…
– Ну и что? – спросил Андрей, преодолевая обычную неловкость, как всегда при разговоре о Наставниках.
– Бред взбудораженной совести… – повторил Изя и хихикнул.
– Не понимаю, – сказал Андрей. – Совершенно не вижу, что тут такого… угрожающего системе.
– Какого черта? – сказал Изя, заикаясь от негодования. – Я ничего не придумывал!..