Нет, Колесов для экспроприации тоже не подходит. Потом, может быть, но не сейчас.
«Тем более что этот вопрос может стать „ребром“ через каких-то тринадцать лет», – мысленно заканчиваю фразу наставника.
Резко подскакиваю к Трофиму, и носком добавляю ему по яйцам. Отморозок визжит тонким голосом и сворачивается в клубок, держась за причинное место. Запястье его уже не волнует. Страшная боль в отбитых мужских принадлежностях корежит морального урода.
– Я хочу, – старик даже порозовел от волнения, – чтобы ты осознавал всю ответственность и последствия наших шагов. Поэтому говорил тогда, повторяю снова, и буду тебе напоминать это в будущем. Одна ошибка и все – мы подставим не только себя, но и всех своих близких.
– А кто вас собственно беспокоит товарищ майор? – подобрался Павел Александрович, – Или факты какие-то есть? Вроде все в порядке с ними. Никаких антисоветских действий не замечено, наоборот, правильно воспитывают молодежь, учат Родину защищать.
Вкладываю купюру в ладонь гопника. Васино лицо оживает, рука цепко перехватывает деньги.