— Ты нас, ведьмачок, особо ни о чем не пытай, — посоветовала мне Серафима, после того как я попробовал у них узнать, что за Речной Конь такой. Родьку об этом спрашивать было бесполезно, он уставился своими круглыми глазами на поплавок, сделанный из гусиного пера, и, по-моему, даже не дышал. — Не все мы тебе рассказать можем. У тебя земное, у нас свое, водное. Разные мы, понимаешь?
— Не парень, а мечта, — ласково почти пропела девушка. — Все просто идеально. Машины нет, работает мелким клерком, зато в комплекте имеются обозначившийся пивной животик и бывшая жена. Саша, я твоя навеки! Ты герой моих розовых снов времен пубертатного периода!
Нет, это была не реклама. Это все-таки было письмо. В белом конверте, написанное на самом обычном листе формата «А4» каллиграфическим почерком.
Конечно, это все еще надо обмозговать как следует, с Вавилой Силычем посоветоваться, но почему бы об этом хотя бы не подумать? И чем я хуже матушек Агафий и потомственных колдуний Светозар?
— Погоди, — остановил его Нифонтов. — Сначала своди меня к тому самому ржавому ангару. Там же следы пентакля остались?
— У себя, — мягко произнес я, тоже выбираясь из салона.