– Это неважно, – сказал Андрей. – Дашь ему бумагу, он сам напишет. И пусть он скажет, что было в папке.
У Эйно Саари, завравшегося саксофониста, отвисла челюсть, глаза растерянно забегали.
– Суд укатал бы его на болота, – сказал Андрей. – А у него жена и ребенок.
Гейгер поднялся и, заложив руки за спину, прошелся по столовой.
– А можно без ультиматумов? – высокомерно осведомился Фриц.
– То, чего он добивается, – пробормотал Андрей.