– А вот этого я вам не скажу. Имею право.
Андрей решительно сорвал телефонную трубку. В поросячьих глазках Румера мелькнула тревога.
– А мне было сказано, что они люди другого измерения, – сказал Андрей. О Наставнике говорить было неловко, как о семейном деле с посторонними людьми. – Но я не уверен, что я правильно понял… Может быть, это было иносказание…
Сержант удалился, беспощадно попирая сапогами рассохшийся паркет.
– Значит, так… – сказал Андрей, перебирая гранки. – Мы подготовили подборку из десяти писем…
Оно стояло прочно и уверенно, будто всегда, многие десятилетия, занимало это пространство между стеной синагоги, изрисованной свастиками, и задрипанным кинотеатриком, оштрафованным на прошлой неделе за показ порнографических фильмов в ночное время, – стояло на том самом месте, где еще вчерашним днем росли чахлые деревца, бил худосочный фонтанчик в неподобающе громадной неряшливой цементной чаше, а на веревочных качелях висли и визжали разномастные ребятишки.