— Оба хороши, — согласился умрун, и захохотал во весь голос.
— Первую, — откликнулся Нифонтов. — Тут все началось.
Евгения погладила кожаную обложку, щелкнула застежками и раскрыла книгу сразу на середине.
— Мои — хорошие? — Женька показала мне свои ладошки.
Особенно тяжко стало после обеда, поскольку, навернув четыре сэндвича, я совсем уже осоловел. И даже, плюнув на все условности, может, даже бы и заснул, вот только сделать этого мне не дали.
Надо Мезенцевой позвонить. Ну да, на дворе шесть утра, но почему бы и нет? Она девочка необычная, так будем соответствовать. Как там у Грибоедова? «Едва рассвет, а я у ваших ног».