— А при чем здесь боты? Почему не трогают такие стабы? Они ведь, вообще не люди, какое им дело до человечности?
Читер, конечно, крайне жестоко вчера повеселился. Но он не мясник, конечности никому не отрывал и уж мясо с мертвяков ему точно ни к чему.
– Спереди? С боков? С каких сторон видел?
– Да, бывает, проходят. Серые зоны вдоль границ, это еще не самое нехорошее. Самое нехорошее – сами границы. Там плотность тварей зашкаливает. И не бегунов, а нормальных, таких, тварей. Их там столько, что друг у дружки на головах живут.
Этот вряд ли сохранил хотя бы один человеческий зуб. Теперь у него новые, скорее всего, расположенные в два ряда в шахматном порядке. Эдакие челюстные пилы, которыми чертовски удобно рвать живое мясо. Голова деформировалась, вытягиваясь вперед и расширяясь к гипертрофированным челюстям, по ней продуманно разрослись костяные пластины. Это у человека кость прошибается чуть ли не мелкой дробью, у тварей совершенно иначе, при жизни она дополнительно защищена чем-то непонятным, вроде силового поля. Пистолет тут плохо играет, ружье тоже. Если видишь такого противника, лучше всего держи в руках крупнокалиберную винтовку. Да чтобы патрон не какой попало, а с бронебойной пулей.
Немудрено, ведь глазницы у него все еще слабоваты, а Читер целился именно в одну и них.