Я превратил его в живой огненный столб, слыша сквозь вой и рев огня, как сыто хохочет моя тень. О да. Это была праздничная ночь для нее. Итан Шелби наконец-то пустился во все тяжкие.
– Мы слишком долго возимся. Двое. Отходят к остальным. В большой зал. Пройдем иначе. Налево, через два помещения, прямо, через проходной балкон.
Гонга не было, дули в свисток. Классические стойки, старый стиль Королевства, ничуть не похожий на ту ерунду, что придумали конфедераты, меняя правила старого доброго бокса.
– Ну, не будем задерживаться. Доброго дня, Итан.
– Дочь греха, – сказал я, и она вздрогнула. – Так тебя назвал плакальщик, который оставил шрам на твоем лице. Они искали тебя, знали о твоем существовании и…
– Подежурю первым. – Мосс сел у окна, из которого открывался вид на улицу.