И, возможно, не только я. Где-то здесь, среди тысяч зрителей, скрывается Мюр. Думаю, он знает об этом и молится сейчас лишь о том, чтобы девчонка не выкинула какую-нибудь глупость. Рядом с приговоренными, на эшафоте, кроме палачей и военных замерли шестеро плакальщиков, внимательно оглядывающих толпу.
Пшеница с некоторым сомнением протянул мне нож. Я несколько секунд подержал его в руке, отмечая про себя серьезный вес и превосходный баланс. Клинки, которые изготовили в лабораториях Брайса, действительно отличные, ничуть не хуже искирских. Затем я бросил его за борт, и вода сомкнулась над ним.
– Ты охранник, а хозяин платит нам за эту ночь тройное жалованье. Так что не ной.
– Надеюсь, это не вредит вашим интересам.
Служанка в белом переднике, молодая и симпатичная, но уставшая, прошла мимо нас с подносом, накрытым хромированной крышкой, и ее шаги гасли в густом ворсе ковровых дорожек. Мы направились следом, и она привела нас в одну из комнат, больше похожую на музей, столько картин и статуй здесь было. За круглым столом сидели четверо охранников, возможно из второй смены, которая готовилась заменить тех, кто дежурил на улице. А может, они должны охранять дом, но вместо этого пили чай и немного оживились, когда служанка поставила перед ними большое блюдо жареной картошки.
– Пляски Клеверного графства? Ты танцуешь рил?! – Она откинула голову назад и рассмеялась весело и беззаботно.