Время растянулось, превратилось в тонкую, но нервущуюся нитку. Под старым брезентом было холодно, острый металл запчастей норовил впиться в ребра, порвать одежду. Дважды колымага сбавляла ход, и я слышал окрики жандармов, когда мы проезжали мимо постов, но никто, по счастью, не спешил заглядывать в кузов.
Чтобы не привлекать лишнего внимания нашей «большой» компанией, Юэн сильно отстал, почти на два квартала. Мосс курил на ходу, убивая уже третью папиросу и свои легкие. Последний окурок он щелчком отправил в канал, вода в котором, точно ловкий мангуст, забралась почти на набережную, грозя вот-вот подтопить улицу. В этом году наводнение обещало быть самым долгим и сильным за полвека и не собиралось сдавать свои позиции, несмотря на скорую зиму.
Я взял его с собой и направился к выходу прежде, чем сюда нагрянут жандармы.
Вокруг новой машины собралась гурьба зевак. Самые смелые мальчишки крутились возле механических ног, и никто из военных их не гонял. Правительство решило продемонстрировать доселе невиданную технику своим гражданам.
– Не хочешь мне рассказать, что происходит? Раз уж Уитфорд не желает распространяться о ваших совместных делах.
Мы все одновременно посмотрели на сжавшегося человечка и среагировали практически одновременно. Двигалась Сайл не так быстро, как Мюр, но куда быстрее, чем мне бы хотелось. Она сгребла ученого за секунду до того, как я сжег весь угол комнаты, обратив его в домну вместе с креслом, обоями и шкафом с посудой. Пламя задело ее волосы, и искирка, словно падающая комета, «вышла» в окно вместе со своим трофеем, под звон осколков, хрустальной радугой на мгновение сверкнувших в свете вечернего солнца.