– Я понимаю, что моя страна провела обыск в моем кабинете, нашла у меня «Якорь» и подставила меня перед тайной полицией Риерты. Почему они меня не арестовали в Хервингемме?
– Вот только теперь плохие парни – мы. А я настолько плох, что плачу Старухе и, находясь под ее покровительством, предлагаю людям азартные игры и девчонок. И, по сути, долги клиента «Кувшинки» в какой-то степени принадлежат ей. Ни один человек, живущий выше Оборотного канала, не хочет, чтобы его проведала кукла.
Я прятался от тени много лет, боролся с ней и пытался выжить. Не пора ли перестать? И сделать хоть что-то полезное. Например, не дать Сайл вывести Империю в лидеры всего просвещенного мира.
– Помнишь, мы как-то обходили периметр вокруг крошки «Матильды», надеясь, что ветер принес к нам один из сброшенных с дирижабля ящиков с припасами?
Контора оказалась небольшой, с окном, выходящим на Оборотный канал. Внутри царил форменный бардак и пыль, было видно, что пользовались этим местом не так чтобы часто.
Он развернул газету, хмыкнул, разложил ее на столе, проведя ладонью, и подвинул лампу так, чтобы внимательнее рассмотреть сделанный от руки рисунок. Художник использовал для своего творчества не обычную бумагу, которая подходила бы для этого куда как лучше, а «Риертский вестник», набросав линии прямо между строк. И разобраться в этой каше, где одна информация была наложена на другую, на первый взгляд казалось очень непросто.