На лугу остались глубокие отпечатки тяжелых металлических ног – мотоход находился где-то поблизости, патрулируя, и я слышал его отдаленные шаги.
– Вперед, – совершенно серьезно сказал я.
– Верно. Самый острый и прочный клинок из всех, что я встречал. Видел бы ты, как им разделывать курицу на кухне у Панайоты! Ух!
А потом они сходят с ума и становятся не нужны. И их убивают свои же.
– Очень печально, – огорчился я, словно всю жизнь мечтал приобрести алавитскую лампу. – Ну тогда хочу быть вашим гостем под солнцем.
Я скривился и убрал пистолет в карман пальто. Право, сейчас не время для пуль, как бы ни была разочарована моя тень.