– Мы можем попытаться ее отбить. Мы не бросим ее, Додо. Но менять Айшу на наш общий (он сделал ударение на слове «общий») шанс нельзя.
Парашютное крыло, на котором они спускались последние полсотни ярдов, сложилось далеко не сразу, и ветер проволок Тима вдоль всего переулка на весьма солидной скорости, проволок и впечатал в бетонную стену, на которой он еще до удара успел прочесть надпись «Паркинг».
Додо едва слышно зарычал, прикладывая руку к сердцу.
Перед тем, как снова рвануть за спасительный ржавый бок бака, Тим почувствовал под ладонью железо.
– А это все равно, что одна, – сказал Гонсалес. – Пусть вас десять или даже двадцать… Что это меняет? У вас нет ни запасов, ни лекарств, ни патронов в достаточном количестве. А по лесам и городам сейчас бродят разные люди, и не факт, что вы доживете до зимы. Я ничего от тебя не хочу, я предлагаю вам жизнь в моем городе вместо смерти здесь. Хочешь поспорить? Я могу вернуться сюда весной, чтобы закопать то, что оставят после себя лисы. Годится?
Где-то невдалеке бухтели голоса (Белка различила троих) – скорее всего, охраняли лестницу. Она слышала звуки внизу, много звуков этажом ниже, а вот выше была тишина.